Как прогрессивные ленинградцы тайно общались в телефонном эфире

«Незадокументированная возможность» — так называли это явление работники декадно-шаговых АТС. В 70–80-х телефонная станция в Ленинграде занимала целые этажи. Установки были рассчитаны на тысячи номеров.


Но сотня «ПИ» (предварительных искателей), соответствующих двум последним цифрам каждой комбинации, технологически оставалась свободной.

Станислав Колесник, сотрудник Центрального музея связи имени А. С. Попова: «Если этот комплект не уходил к потребителю, то на него можно было позвонить. Реле не срабатывало и, соответственно, шел второй звонок. Таким образом получался телефонный эфир».

В телефонный эфир могли одновременно прорваться десятки абонентов. Большинство присоединялось по приглашению. Заветный номер сообщал либо свой человек на АТС, вроде Славы Вычислителя, либо, тот кто планомерно прозванивал различные коммутаторы в надежде найти незанятую комбинацию.

Многочасовые ночные бдения с трубкой у уха превратили домашнего подростка Костю Теплова в Бегемота. И скоро перечень дорогих его сердцу эфирных созданий перестал умещаться в одной тетрадке.

Прежде всего, раскованную атмосферу телефонного эфира использовали для знакомств, продолжать которые старались вживую. В телефонный аппарат из перестроечной юности вмонтирован самодельный усилитель голоса. Говорят, такие заказывали у шестидесятилетнего эфировца. Но основная аудитория оставалась неизменной — до 16 и старше.

Константин Теплов, участник эфира, «Бегемот»: «Эфир — это такой симулятор жизни, это как компьютерная игра. В эфире можно было обсудить что угодно, и за это тебе ничего не было».


Подробнее смотреть в репортаже НТВ